Или вспомним израильского премьер-министра Голду Меир (Golda Meir): само собой разумеется, что она свободно говорила на трех языках (идиш, английский, иврит), само собой разумеется, что она — дочь плотника из современной Украины — самоучкой получила обширное образование, читала классиков, читала социалистическую литературу своего времени, будучи неверующей еврейкой, хорошо знала Еврейскую библию. И она тоже была настоящей писательницей, как об этом свидетельствует ее автобиография.
Третий пример: Джавахарлал Неру (Jawaharlal Nehru), первый премьер-министр Индии. Он прекрасно знал и мог наизусть цитировать буддийские тексты и священные индусские тексты, он изучал в Кембридже естественные науки, и, конечно же, английскую литературу, и как знает каждый, кто знаком с его выступлением «Свидание с судьбой», он был оратором на уровне Цицерона.
Почему вымерли государственные деятели такого формата? Может быть, упадок начался с тех пор, когда политики стали отдавать писать свои речи. Когда это, собственно говоря, произошло? Когда это стало совершенно нормальной практикой?
Не мог бы ученый-культуровед отправиться на поиски исторических следов и выяснить, какой политик, в каком году и в какой стране впервые поручил кому-либо написать, что ему говорить в парламенте или перед общественностью. Мы, нынешнее поколение, не находим ничего плохого в том, что избранные нами народные представители изрядную долю своего времени тратят на то, чтобы зачитывать тексты, которые сочинили совсем другие люди. В XIX веке это было бы первоклассным скандалом, если бы какой-либо находчивый журналист газеты Times в Лондоне выяснил, что Бенджамин Дизраэли (Benjamin Disraeli) — автор романа «Сибилла, или Две нации» или Уильям Гладстон (William Gladstone) — автор трехтомного научно-литературного исследования о Гомере — пользовались услугами других авторов, что на парламентской сцене они, собственно говоря, представляли не самих себя, а были ничем иным, как актерами, которые зачитывали текст, написанный анонимными, возможно, даже темными, в любом случае, неуловимыми личностями: Дизраэли и Гладстона со скандалом и позором изгнали бы со службы.
Старые времена, однако, безвозвратно прошли, у политиков очень много дел и поэтому само собой разумеется, что они не должны быть непременно писателями. Однако пару требований к ним надо все-таки применить. От ремесленника мы ожидаем (по крайней мере в Германии), что он сдал экзамен на профессию, от инженера-электрика, что он имеет высшее специальное образование. А почему же именно политики имеют право заниматься профессией, для которой не надо иметь никаких предпосылок — кроме того, что их избрали?
Как показывает пример американского президента, не обязательно быть вменяемым, в здравом уме и способным принимать взвешенные решения для того, чтобы править: можно быть профаном, который страдает тяжелым расстройством личности. На одном из самых маленьких плакатов, которые несли на американской демонстрации против Трампа, было написано: «Не перебрали ли мы немного с идеей, что каждый может стать президентом?»
А вот небольшой список пожеланий о том, что должен уметь или знать человек, прежде чем он решит пойти на демократические выборы.
К предпосылкам в сегодняшнем мире относится свободное владение иностранными языками в письменном и устном виде: по меньшей мере, двумя, тремя еще лучше (быть может, одним из этих иностранных языков должен быть мандаринский).
Кроме того, политический деятель должен основательно изучить историю — и при всем высоком уважении, с которым можно относиться к жизненному пути доктора Гельмута Коля (Helmut Kohl), «Политическое развитие в Пфальце после 1945 года» (тема докторской работы Коля) — этого ни в коем случае не достаточно. Политики должны знать прежде всего древнюю историю. Никто не должен быть избран, если он не читал книгу Фукидида о Пелопонесских войнах (разумеется, по возможности, в греческом оригинале).
Почему политики должны разбираться в истории? По этому поводу один анекдот, который рассказал Андре Глюксманн (André Glucksmann): во время вьетнамских людей в лодках, то есть волны беженцев из Южного Вьетнама, захваченного коммунистическим Севером во второй половине 70-х годов, либеральный антикоммунист Раймон Арон (Raymond Aron) и левый радикал Жан-Поль Сартр (Jean-Paul Sartre) побратались, чтобы вымолить у тогдашнего французского президента Жискара д’Эстена (Giscard d’Estaing) несколько тысяч виз для этих несчастных. Жискар д’Эстен был ошарашен, он не понимал, почему целые семьи отважились плыть на плотах в Южно-Китайское море. «Они бегут от коммунизма, месье президент», — мягко сказал Раймон Арон. А Сартр добавил: «Разве Вы не знаете, что история трагична?»
Именно поэтому политики должны бы знать, что произошло давным-давно в Европе и где-нибудь еще. У них должно быть развито чутье, что история человечества трагична. Без этого чутья нельзя заниматься ответственной и гуманной политикой.
Еще одно важное условие: политики должны обладать основными знаниями в естественных науках. Они должны знать второй закон термодинамики и его значение для энергетики. Они должны достаточно понимать ядерную физику, чтобы знать, почему атомная электростанция не может взорваться, как атомная бомба. Они должны иметь по крайней мере понятие о том, что такое микрочип, как функционирует квантовый компьютер и какие последствия для общества будет иметь технологическая революция, в которой мы как раз и находимся.
И политики должны — совершенно независимо от того, являются ли они сами верующими — немного разбираться в религиях. Тот, кто не знает, что такое евангелическое христианство, кто никогда не совал свой нос в «Бхагавадгиту» индусов, кто не понимает разницу между суннитскими и шиитскими мусульманами, кто считает иудаизм «религией Старого Завета» (как будто не было древнейшей традиции раввинского толкования) — тот относительно мало разбирается в сегодняшнем мире.
В эти дни есть весьма порядочные левые и леволибералы, которые покаянно бьют себя в грудь и говорят: «Либеральная демократия находится в кризисе, поскольку мы были слишком элитарными». Это ерунда. Либеральная демократия находится в кризисе, поскольку политические элиты недостаточно элитарны.
Скажем прямо: политики должны как можно меньше походить на тех идиотов, забывших историю, которые избирают право- или леворадикальные партии. Тогда с демократией, может быть, что-то еще и получится.
Комментариев нет:
Отправить комментарий