ПРЕДЫДУЩЕЕ
Вечером Алон собрал всю палестинскую эскадрилию, и сказал:
- Значит так. Все эти парадные тренировки, вообщем – забудьте о них. За прошедший два дня боев я убедился, что так работать мы не можем. Это на учебных вылетах, да в ясную погоду было хорошо забираться наверх и оттуда с криком: "Эх, зашибу!" падать на транспортник, который бриташки еще и раскрасили оранжевыми кругами для пущей заметности. Я проанализировал нашу боевую ситуацию, и она принципиальна другая.
Первое. Наци идут плотным строем, и когда я на них сваливаюсь, по мне работает не один стрелок, а трое.
Второе. Пока я заберусь туда, откуда удобно падать – они пролетят километров двадцать.
Третье. Пока я лезу вверх – мессеры прикрытия окончательно приходят к полному консенсусу о том, как именно они меня будут скушать.
Четвертое. После такой аттаки все Хенкели в плотном строю, у нас минус один харикен – по меньшей мере! А еще – никто не знает, где кто, кто кого прикрывает, кто на кого заходит, и т.п. Это уже стоило нам четырех харикенов, а они у бриташек на дубах не расстут.
Все заулыбались. (Дуб на иврите – Алон)
- Ну и, конечно, Рои Раанан...
Я до крови закусил губу. Рои был моим ведомым, и в том, что его распилил мессер виноват был я один...
- Мартефи!
-Я!
- Отставить самобичевания!
- Алон, я...
- Ты – сейчас заткнешься и не будешь компостировать мне мозги своим гребанным чувством вины. Я тебе уже все сказал. Желаешь терзаться – дело твое. Хочешь – я с тебя лично шкуру спущу... Потом. Когда война кончится...
Я разозлился.
- Да не предавался я никаким самобичеваниям! Я...
- Сказки будешь рассказывать своей бабушке. Или вон бриташкам. Сядь, заткнись и слушай, что мы будем делать завтра. И еще – запомните – я не собираюсь ничего согласовывать с командованием, иначе мы еще неделю будем продолжать летать по старому. В общем – вы все понимаете, не дети.
И Алон начал объяснять нам новую тактику. А мне было херово и муторно на душе. И я был зол на Алона за его медвежью хирургию эмоций. И пол ночи не мог заснуть. Рои было всего 18 лет. А утром я с жутким трудом просыпался.
А потом мы сидели на мокрой траве и гадали, лететь нам сегодня, или нет. Погода была не очень. Наконец нам дали вылет.
И вот наша тройка упрямо лезет вверх, впереди Алон со своими, а у меня Йохай как обычно отстал, а Дани практически не держит строй – танцует под моим под правым боком как пьяный – дальше, ближе, выше, ниже – не умеет человек плавно работать ручкой. Пинает самолет, как лошадь. Третья тройка вообще неизвестно где.
- Jericho – are you on the air?
- Positive. Watching you. Climbing.
Ну, и то хлеб. Раз видят, значит – не потеряются.
Я с трудом убедил Алона, что при неодновременном взлете нечего ждать, пока все соберутся. Лучше одна тройка на пути Хенкелей на подходе, чем вся эскадрилья, пришедшая к шапочному разбору.
Вот Алон нырнула в облака. Ах, не разбрелись бы ведомые!
Котакты! 11 часов! Выше! Нет, это не могут быть наци! Они не могли нас опередить настолько! Фу! Точно, идут курсом на юг. Спитфайеры. 11 авиагруппа. Прошли поберержье, все, под нами океан. Чек поинт – точка, где мы должны их ждать. Вчера и позавчера мы туда просто не успевали подойти вовремя. А сегодня – вот они мы. Алон встает в круг. А где же клиент?
- Attention, All! Intruders two zero zero.
Да, вон они. Либо мы чуть чуть ошиблись, либо они меняли курс. Ну, что теперь скажет Алон?
- Пальма, работаем по схеме.
Ясно. Значит, он все таки решил попробовать. Ну что ж, все вроде на местах, высота у нас почти равная, вот только курсы не совсем на встречу. Ага, Алон ведет нас наперерез, с упреждением. Ладно. Тогда ему нужно перестроить нас колонной.
- Palm tree, change formation to column.
Хорошо, пока все получается сейчас надо будет начинать заход.
- Palm tree, all attention! Go!
Бросок самолета влево, меня вдавливает в кресло. В прицеле растут хенкели, растут с фантастической быстротой. Нити! Навстречу потянулись десятки серебрянных нитей, это заработали на хенкелях курсовые пулеметы. Я ловлю его в прицел... Черт, да куда ж ты... Я жонглирую ручкой и педалями направляя нос самолета в единственно врном направлении. Вот оно! Я жму на гашетку, и мои пулеметы плюются огнем, и хенкель неудержимо растет в круге прицела, сейчас мы столкнемся...
Я судорожно толкаю ручку от себя. И сразу исчезает сила тяжести, и желудок пытается выпрыгнуть наружу, пыль и какой-то мусор из-под ног летят прямо в глаза, и, уже проваливаясь, я ощущаю, как голова врезается в фонарь кабины.
Но все это – лишь мгновение, я тут же начинаю выбирать ручку, и самолет сперва выравнивается, потом выходит на вертикаль. Я осматриваюсь. Оба ведомых – на месте, справа – первая тройка, слева третья. В третьей кто-то тащит за собой дымный хвост. Я тяну и тяну свою полупетлю, стараясь выйти как можно выше. Теперь по плану Алона командование переходит ко мне. Я переворачиваюсь и первым делом оцениваю результат. А результат до неправдоподобия великолепен. Строй из 8 хенкелей от нашей лобовой атаки развалился, как и предполагал Алон. Они больше не формация, они - стадо. Так, этот, этот, и еще вон тот – уже не опасны, еще двое сбросились и разворачиваются, а вот эти двое прут вперед. Где же еще один? Мое дело – принять решение, что мы делаем дальше, добиваем эту группу, или аттакуем следующую. А Алон тем временем поглядывает, не собираются ли откуда нибудь свалится на нас мессеры. Так, сейчас мы...
ПРОДОЛЖЕНИЕ
Комментариев нет:
Отправить комментарий